Нет, не сразу, а как-то время от вре­ме­ни он стал за­ме­чать в самых затаённых ме­стах...

Нет, не сразу, а как-то время от вре­ме­ни он стал за­ме­чать в самых затаённых ме­стах па­у­ти­ну, на полу в углах серые хол­ми­ки пыли, при­став­шую твёрдую крош­ку на краю вы­мы­той чашки или та­рел­ки. (2)«Толь­ко ещё этого не хва­та­ло, − раз­дражённо думал он, − не­уже­ли так всю жизнь было, толь­ко не за­ме­чал, а те­перь, сидя на пен­сии, от не­че­го де­лать всё вижу...» (3)Кон­стан­тин Ни­ко­ла­е­вич по­гля­дел на жену. (4)Она си­де­ла, низко скло­нив го­ло­ву над шитьём. (5)За по­след­нее время у неё по­яви­лась какая-то стран­ная по­треб­ность чи­нить рва­ные носки, ста­вить за­пла­ты на за­сти­ран­ные по­ло­тен­ца. (6)Нет, со­всем она стала не такой, какою он знал её все трид­цать пять лет после сва­дьбы. (7)Со­всем не такой. (8)Когда она вышла за него замуж, то по­друж­ки го­во­ри­ли ей, что он, Костя, ей не пара. (9)По­че­му-то счи­та­ли его менее зна­чи­тель­ным по срав­не­нию с нею. (10)Но вот в итоге − квар­ти­ра, ма­ши­на, дача, и всё это он, а те­перь ещё по­мо­га­ет до­че­ри, у ко­то­рой муж ока­зал­ся лег­ко­мыс­лен­ным че­ло­ве­ком, да и сыну при­хо­дит­ся по­мо­гать. (11)Так что если го­во­рить о доб­ро­те, то вот она − не по­ры­вом, а из ме­ся­ца в месяц, когда себе от­ка­зы­ва­ешь ради детей.
(12)Кон­стан­тин Ни­ко­ла­е­вич по­гля­дел на жену. (13)Она по-преж­не­му си­де­ла, низко скло­нив го­ло­ву. (14)Ста­ви­ла оче­ред­ную за­пла­ту. (15)В по­след­нее время у неё по­яви­лось не­ма­ло стран­но­стей. (16)Хотя бы вот эти за­пла­ты, причём яркие. (17) Затем − щу­рить глаза, как бы свы­со­ка гля­деть на того, с кем го­во­рит.
(18)− Следи лучше за домом. (19)Кру­гом грязь. (20)Ты стала не­ряш­ли­ва.
(21) В углах па­у­ти­на.
(22)− Где па­у­ти­на?
(23)И опять этот мерз­кий при­щур.
(24)− Вот тут, тут, тут! (25)− Кон­стан­тин Ни­ко­ла­е­вич стал ты­кать паль­цем по
углам.
(26)− Не может быть... (27)− Ана­ста­сия Пет­ров­на со­щу­ри­лась и стала
вы­смат­ри­вать в углах па­у­ти­ну.
(28)− Там ни­че­го нет, ты про­сто при­ди­ра­ешь­ся, − ска­за­ла она обыч­ным уста­лым
го­ло­сом.
(29)− Да ты ослеп­ла, что ли?
(30)Кон­стан­тин Ни­ко­ла­е­вич дёрнул в раз­дра­же­нии го­ло­вой и ушёл в свою ком­на­ту. (31)Встал у окна, без­дум­но глядя на улицу. (32)«Чёрт знает что, − ки­пе­ло у него на серд­це, − и она ещё иро­ни­зи­ру­ет. (33)Нет, надо вер­нуть­ся и за­ста­вить её снять па­у­ти­ну, по­ты­кать носом, а то «при­ди­ра­ешь­ся»... (34)И он пошёл к жене. (35) Но то, что он уви­дал, за­ста­ви­ло его за­ме­реть.
(36)Ана­ста­сия Пет­ров­на сто­я­ла в углу и на­пряжённо, как это бы­ва­ет у плохо ви­дя­ще­го че­ло­ве­ка, всмат­ри­ва­лась в стены, ви­ди­мо отыс­ки­вая па­у­ти­ну. (37)В её лице и во всей фи­гу­ре было что-то жал­кое, бес­по­мощ­ное.
(38)− Настя! − встре­во­жен­но по­звал Кон­стан­тин Ни­ко­ла­е­вич.
(39)Она вздрог­ну­ла, обер­ну­лась, и он уви­дал её рас­те­рян­ные глаза. (40)Они были ши­ро­ко рас­кры­ты, затем со­щу­ри­лись, как бы сде­лав взгляд вы­со­ко­мер­ным.
(41)− Я... я не вижу па­у­ти­ны, − ска­за­ла она.
(42)«Как не ви­дишь?» − хотел он ска­зать. (43)Он видел даже от двери эту чёрную нить, вздра­ги­ва­ю­щую при ма­лей­шем дви­же­нии воз­ду­ха. (44)Но смол­чал, вдруг поняв, что его жена стала плохо ви­деть и что она давно уже не та лов­кая, весёлая, мо­ло­дая, а по­жи­лая, если не ста­рая, жен­щи­на, и ви­но­ва­то ска­зал:
(45)− Ты права, там дей­стви­тель­но нет па­у­ти­ны... (46)Про­сти... (Нужно сжать изложение!)

     Константин Николаевич стал замечать непорядок в доме: паутину, пыль в углах, плохо вымытую посуду. Он посмотрел на низко склонившуюся над шитьем жену и понял, что она стала совсем не такой, какой он знал ее все тридцать пять лет совместной жизни. Когда она выходила замуж, многие считали, что он ей не пара. Но все в доме накоплено его трудом, а не ее. Он и сейчас помогает и сыну, и дочери. Это же и есть настоящая доброта - постоянно отказывать себе во многом ради детей.
    Он посмотрел на жену. У нее в последнее время много странностей появилось. Заплаты яркие на застиранные полотенца ставит, глаза щурит, как будто свысока глядит. 
     В раздражении он сделал Анастасии Петровне замечание, чтобы за домом лучше смотрела: кругом паутина. Жена стала возражать, что никакой паутины нет. "Ты ослепла", - заявил он и ушел в свою комнату,  постоял там у окна и решил вернуться к Анастасии Петровне, чтобы настоять на своем и заставить ее снять паутину.
     Но, вернувшись, он замер. Жена беспомощно вглядывалась в стены, видимо, разыскивая паутину."Но я не вижу паутину". - сказала она.
     Константин Николаевич видел колеблющуюся черную нитку паутины даже издалека и хотел указать на нее Анастасии Петровне, но вдруг понял, что она действительно плохо видит. Что она уже не молодая и ловкая, как раньше, а пожилая и даже старая женщина.
     Он виновато сказал жене:" Ты права, никакой паутины нет. Прости"